|
Газета «Смена» (Ленинград).1968. 22 мая.
Загадки знаменитой коллекции
Когда мы думаем о тайнах и загадках, которых ещё полным-полно на нашей земле, то, вероятно, меньше всего вспоминаем о музеях, где, казалось бы, всё давно известно, ясно, очевидно. В тихой обители экспозиционных залов висят знаменитые, давно знакомые полотна, стоят не раз виденные на репродукциях статуи, и секретов тут никаких не предвидится.
Всё это не так. Вот Русский музей. В течение полутора десятков лет ведётся здесь работа по составлению генерального каталога всех сокровищ знаменитых коллекций русского национального искусства, хранящихся в прекрасном здании Карла Росси. В одном только каталоге живописи, который займёт два увесистых тома общим объёмом в сотню печатных листов, останется, как рассказал научный редактор этих томов Георгий Смирнов, около восьмисот работ неизвестных художников, около тысячи портретов неизвестных лиц. И это при том, что в процессе подготовки томов удалось сделать около тысячи уточнений и прояснений.
А сколько ещё в Русском музее (как и в других сокровищницах мира) нераскрытых рисунков, акварелей, икон, произведений народного искусства! Заведующая отделом народного искусства музея Ирина Богуславская долгими месяцами, а порой и годами занимается расследованием причудливой судьбы какого-нибудь старинного подзора из Карелии или столешника-скатерти из Беломорского края. Реставраторы-графики опускают в свои растворы листы пожелтевшей бумаги, порой ещё не зная, какое изображение «проявится» на них после удаления вековой грязи. Специалисты по хранению произведений искусства совместно со стекольщиками, химиками, микологами бьются над созданием такого стекла, какое способно было бы предохранить бумагу от губительного воздействия света.
Кладбище... Скульптуры
Особое место в Русском музее занимает отдел скульптуры. Это самое богатое собрание произведений русской скульптуры в Советском Союзе. Отделом сорок пять лет руководит старейший сотрудник музея Григорий Преснов, много сделавший для постоянного пополнения коллекции скульптуры.
Эта коллекция не только весьма значительна по объёму — около двух тысяч произведений, — но и разнообразна по составу. В музее можно найти все виды и формы пластического искусства — от уникальных значков и медалей до знаменитых памятников прошлого.
Сейчас Преснов занят в числе других вопросов одной из загадок Зимнего дворца.
В 1910 году при постройке здания в одном из центральных районов Петербурга, роя котлован, рабочие неожиданно натолкнулись на... кладбище, скульптуры. В земле лежали какие-то каменные фигуры, части фигур, особенно много голов. Тогда же всю эту обширную находку перевезли на территорию Русского музея и свалили в примыкающем к его зданию Михайловском саду. В то время никто не занялся откопанными статуями, и о них на долгое время забыли, по существу похоронив вторично. Занялись ими уже после революции по инициативе того жё Преснова. Откуда взялись эти статуи? Где они стояли? Кто их создал? И вот недавно выяснилось, что сначала одна из голов, а потом и другие фрагменты найденной скульптуры совпадают с сохранившимися изображениями статуй, украшавших в шестидесятых годах восемнадцатого века незадолго перед тем построенный Зимний дворец.
Зимний дворец явился последним крупным созданием выдающегося архитектора Варфоломея Растрелли. В первоначальном виде дворец до нас не дошёл: в 1837 году он сгорел. Был восстановлен, неоднократно перестраивался. Однако изменения обычно касались внутренних помещений. Внешний же облик здания архитекторы старались сохранить. Сейчас на кровле дворца, по законам барокко богато орнаментированного, установлены чеканные статуи, сделанные в самом конце девятнадцатого века. Но куда девались те, другие статуи из пудожского камня, которые, как известно, украшали создание Растрелли и были сделаны под его непосредственным руководством? Сотрудники отдела скульптуры установили, что их-то и нашли строители в 1910 году сложенными в котлован. Несколько фрагментов этих статуй вошли сейчас в экспозицию музея.
Но загадка остаётся. Известно, что статуй тогда было 174, что рубили их русские мастера каменных дел, талантливые резчики. Историки искусства знают их имена. Однако имена скульпторов — посредников между Варфоломеем Растрелли, определившим характер статуй, и резчиками по камню пока неизвестны. Эта загадка ждёт своего решения.
Лейб-гвардии рядовой
Обширный отдел скульптуры музея включает в себя секцию нумизматики. Её собрания чрезвычайно интересны. Несколько частных коллекций монет и медалей поступило в музей ещё семьдесят лет назад, при его открытии. А ордена, жетоны, всевозможные знаки здесь начали собирать гораздо позднее — уже после минувшей войны. И всё-таки собрание этих произведений ювелирного искусства, которое, как и другие коллекции музея, отражает некоторые грани общественной жизни страны, разумеется, оставляет немалое поприще для поисков. В дни, предшествовавшие семидесятилетнему юбилею музея, здесь была открыта выставка новых поступлений. О двух удивительных экспонатах, представленных секцией нумизматики, следует рассказать.
Обычная с виду бронзовая медаль с изображением тюремного замка и человеческих фигур на его фоне вряд ли сразу привлечёт внимание зрителя. Между тем медаль уникальна.
Императрица Екатерина II при своём восшествии на престол решила освободить заключённых. В честь этого события и была выбита памятная медаль. Нумизматам хорошо известна аналогичная медаль, выпущенная по такому же поводу Елизаветой Петровной. Но на этот раз, в 1762 году, при Екатерине, тиража медали почему-то сделано не было. И вот экземпляр её, возможно, пробный, недавно попал в музёй. Таким образом, медаль, сделанная известным скульптором-медальером Пьером Луи Вернье, в первый же день своего появления на свет оказалась редкостью.
А в соседней витрине среди всевозможнейших русских нагрудных знаков, выпущенных по случаю исторических событий, а также различными ведомствами, обществами, учебными заведениями России, находится знак из обыкновенной жести.
Однако, вряд ли кто из коллекционеров может похвастать таким экспонатом!
Его появление непосредственно связано с днями свержения самодержавия во время Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года. 27 февраля против царизма восстали солдаты лейб-гвардии Волынского полка. В связи с этим сразу же было выбито какое-то число — может быть, десятки — нагрудных знаков, особенность которых, кроме всего прочего, заключалась в том, что каждый был именным. На лежащем в витрине музея экземпляре стоит: «27 февраля 1917 г. Муретов — волынец».
Секрет Николая Рериха
Неразрешенные загадки в искусстве — наследие не только прошлых веков. Обратимся к нашему времени.
В 1960 году в Русский музей поступила коллекция произведений замечательного русского художника Николая Рериха — 355 работ, написанных в Индии в период между серединой двадцатых годов и декабрём 1947 года — датой смерти художника. Эти работы были завещаны Рерихом Советскому Союзу.
Картины были показаны в Москве, Риге и других городах страны, а потом поступили в Русский музей. Встал вопрос о включении их в готовящийся каталог живописи. А как это сделать, если даты создания этих полотен либо явно неверны, либо неизвестны? Между тем знать их точно — дело в музейной практике, да и вообще в искусствоведении немаловажное.
Сын художника, Юрий Рерих, профессор-востоковед, привёз из Индии вместе с полотнами и авторские списки картин. Вскоре, однако, они были утеряны. Может быть, в этих списках имелись какие-либо указания относительно времени написания произведений?
Выяснением всех связанных с этим делом вопросов занялась сотрудница Русского музея кандидат искусствоведения Валентина Князева. Незадолго перед тем она выпустила в свет книгу о Николае Рерихе и, разумеется, отлично знала, что не только в советских музеях, но и в других музеях мира картины Николая Рериха зачастую не датированы.
Рассматривая картины, Князева обнаружила, что на каждой из них, точнее — на задней стороне подрамника, стоит какой-либо геометрический знак, явно поставленный здесь самим художником: треугольник, квадрат, кружок, иногда горизонтальные черточки: две, три, четыре.
Князева решила отыскать пропавшие списки. Она обратилась к родственникам художника, к некоторым частным коллекционерам — и несколько копий пропавших списков нашлось. Находка имела немаловажное значение, но не решала вопроса. Дело в том, что картины в этих списках, составленных за каждый год, были помечены автором также не датами, а лишь порядковыми номерами (опять-таки за каждый, но неизвестный год), а иногда теми же странными значками, какие Князева обнаружила на подрамниках.
Князёва была хорошо знакома с другим сыном Николая Рериха — Святославом Рерихом, художником и искусствоведом, живущим в Индии. Сотрудница Русского музея вступила с ним в переписку и рассказала про обнаруженные ею таинственные значки. Открытие советского искусствоведа чрезвычайно заинтересовало Святослава Рериха, и он, стараясь помочь делу, сообщил Князевой свои соображения о датировке картин отца.
Князева, между тем, продолжала исследовать копии списков. И вот в нескольких очень редких случаях она обнаружила, что та или иная картина помечена художником одновременно и значком и датой. Это был важный шаг вперёд, пожалуй, даже ключ к таинственному шифру. Он, правда, помогал определить датировку лишь одной серии картин, сделанной в течение одного или нескольких из искомых двух десятков лет, но и это было несомненным успехом.
Сейчас сотрудница Русского музея продолжает свою увлекательную работу. Когда, этот труд бутдет завершён, прояснится датировка картин , выдающегося художника — тех, что находятся в наших и многих других зарубежных художественных музеях.
Ю. Алянский
(АПН)
|
